Chapter 4

Посему, имея по милости [Божией] такое служение, мы не унываем;

но, отвергнув скрытные постыдные [дела], не прибегая к хитрости и не искажая слова Божия, а открывая истину, представляем себя совести всякого человека пред Богом.

Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих,

для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа, Который есть образ Бога невидимого.

Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы--рабы ваши для Иисуса,

потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить [нас] познанием славы Божией в лице Иисуса Христа.

Но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была [приписываема] Богу, а не нам.

Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся;

мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем.

Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем.

Ибо мы живые непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей,

так что смерть действует в нас, а жизнь в вас.

Но, имея тот же дух веры, как написано: я веровал и потому говорил, и мы веруем, потому и говорим,

зная, что Воскресивший Господа Иисуса воскресит через Иисуса и нас и поставит перед [Собою] с вами.

Ибо всё для вас, дабы обилие благодати тем большую во многих произвело благодарность во славу Божию.

Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется.

Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу,

когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно.